Социологи доказывают, что мы сопереживаем животным больше, чем людям. Правда ли это?

Исследования доказывают, что страдания животных могут вызывать у нас больше сочувствия, чем человеческие. Но всё не так однозначно.

Что говорит наука о нашей эмпатии к животным

В 2017 году американские социологи Джек Левин и Арнольд Арлюк провели эксперимент в Северо‑Восточном университете США. 256 студентам предложили прочитать один из нескольких вариантов статьи о жестоком избиении. Всего разновидностей текста было четыре.

В первом варианте пострадавшим был взрослый человек, во втором — ребёнок, в третьем — взрослая собака, а в четвёртом — щенок. После прочтения студентам предлагали оценить свой уровень сочувствия, ответив на вопросы анкеты. Результаты в среднем показали такой порядок распределения сострадания (от большего к меньшему):

Ребёнок.
Щенок.
Собака.
Взрослый человек.

При этом сочувствие ко взрослому человеку было значительно ниже, чем к остальным, а уровни сопереживания ребёнку и щенку (и взрослой собаке в чуть меньшей мере) оказались почти одинаковыми.

Также в своём исследовании Левин и Арлюк ссылаются на другие известные прецеденты, когда животные вызывали больше сочувствия, чем люди. Так, в 2015 году в Великобритании запустили два варианта одной социальной рекламы: «Вы бы отдали 5 фунтов, чтобы спасти Харрисона от долгой и мучительной смерти?» На первом баннере была фотография страдающего миодистрофией Дюшенна восьмилетнего Харрисона Смита, а на другом — собаки. Второе изображение набрало в два раза больше кликов.

Также социологи приводят в качестве примера историю, случившуюся годом раньше. Тогда пользователи интернета собирали деньги на услуги юристов, чтобы спасти от усыпления питбуля, искалечившего четырёхлетнего ребёнка из Аризоны. Через пару недель страница в Facebook*, посвящённая защите собаки, набрала 40 000 лайков — в отличие от 500 лайков на странице с поддержкой мальчика.

Почему так происходит

Специалист в области антрозоологии и предотвращения насилия над животными Ариан Матамонаса, комментируя вышеперечисленные случаи, отметила разный подход к освещению этих событий. По её мнению, в СМИ акцент чаще делается на виновниках преступления, а не на личных историях жертв.

Это, считает Ариан, делает нас менее восприимчивыми к человеческим трагедиям. Также большую роль играет то, осознаём ли мы уязвимость и невиновность пострадавшего. Кроме того, чем больше количество жертв, тем меньше человек испытывает к ним сострадания.

Член кафедры социологии Калифорнийского университета Кэти Пинто добавляет к этому факт, что мы до сих пор считаем, что жертвы (люди) виноваты в том, что с ними произошло, и осуждаем их за это. То есть если у нас нет сомнений в том, что ребёнок или животное не заслужили насилия, то в отношении взрослых мы часто считаем, что они сами нарываются на неприятности. Всё это делает нашу реакцию на жестокое обращение с животными более острой.

Почему мы любим животных

Мы действительно любим животных — в некоторых случаях даже больше, чем людей.

Особая роль в этом принадлежит процессу разведения животных‑компаньонов — домашних питомцев. Лучшие условия жизни, чем в дикой среде, и многолетняя селекция привели к проявлению у них неотении — сохранению детских черт во внешности и в характере у взрослых особей. К неотеническим признакам можно отнести висячие уши, большие глаза, округлый лоб, игривость и меньшую агрессивность.

Сравнение черепов серого волка и чихуа‑хуа. Фото: Dmccabe / Wikimedia Commons📷

При этом одна из теорий утверждает, что неотения сыграла весомую роль в эволюции человека как биологического вида. Поэтому питомцы пробуждают в нас те же материнские и отеческие чувства, что и дети. Это подтверждено, например, МРТ‑исследованиями.

Также большое влияние на нашу привязанность к питомцам оказывает их модель поведения. Животные гораздо охотнее и нагляднее, чем люди, демонстрируют свои реакции и ожидания. Это создаёт у нас уверенность в их преданности — хотя кошки и собаки могут так же дружелюбно и ласково вести себя с совершенно посторонними людьми.

Почему наша эмпатия к животным избирательна

Новости о насилии над животными быстро распространяются по Сети, привлекая много внимания и рождая бурную реакцию.

Громкая история произошла в 2015 году в национальном парке Хванге в Зимбабве. Тогда был убит лев Сесил — настоящая гордость и живая достопримечательность парка. Его застрелил любитель трофеев, стоматолог Уолтер Палмер, заплативший 50 тысяч долларов профессиональному охотнику Тео Бронкорсту за возможность убить зверя.

Животное сначала ранили из лука, а спустя 40 часов добили из ружья. Затем льву отрезали голову и сняли с него шкуру. Никаких последствий по закону для Палмера и Бронкорста не было, так как собиратель трофеев имел лицензию на охоту.

Лев Сесил в 2010 году. Фото: Daughter#3 / Wikimedia Commons📷

Чуть раньше общественность всполошили новости о том, что в датских зоопарках жирафов, не способных размножаться, убивают и скармливают львам.

Но это лишь отдельные случаи. За бортом человеческого внимания остаётся множество проявлений каждодневного насилия над животными: цирки, дельфинарии, детский садизм. По сути, как считает редактор журнала Society and Animals Кеннет Шапиро, мы испытываем сострадание только к домашним питомцам и отдельным жертвам: убитому браконьерами тигру, выброшенному на берег киту и так далее. А огромной массе животных, выращенных на мясных фермах, или тем, на которых тестируют косметические средства, большинство из нас редко сопереживает. Всё это говорит о том, что наша любовь и эмпатия к животным проявляются избирательно.

Что такое спесишизм и почему он даёт повод усомниться в нашем сочувствии животным

Кэти Пинто заявляет, что в обществе существует множество сложных вопросов об отношении людей к животным, по которым до сих пор нет консенсуса. Можно ли, не убивая диких зверей, при этом заставлять их выступать в цирках? Этично ли выращивать животных лишь для того, чтобы их съесть? На каких зверей можно охотиться, а на каких — нет и почему так? Можно ли заводить, дарить и продавать домашних животных, не заботясь об их дальнейшей судьбе?

Признание неравенства отношений между животными и людьми послужило основой для теории спесишизма, или видовой дискриминации. Согласно ей, человек как биологический вид ущемляет интересы и права других биологических видов — животных и растений.

Спесишисты считают, что никакого превосходства человека над другими биологическими видами нет и не должно быть, а также критикуют антропоцентризм — представление о том, что только человек обладает свободой воли и способностью мыслить и чувствовать.

Концепция спесишизма появилась в 70‑х годах XX века в трудах Питера Сингера и Ричарда Райдера, выступивших с критикой антропоцентризма. Они утверждают, что принцип равенства должен распространяться не только на людей, но и на всех живых существ. И соответственно, наличие прав только у людей приравнивает спесишизм, по мнению его сторонников, к расизму, сексизму и другим формам дискриминации.

Проявлениями такого угнетения спесишисты считают эксперименты на животных, промышленное животноводство и забой скота, садистские виды спорта (например, корриду или родео), добычу меха и кожи зверей.

Спесишизм, несмотря на то что его критикуют как с научных, так и с философских позиций, ставит перед человечеством важный вопрос: «Почему мы с любовью и сочувствием относимся, например, к собакам, но не испытываем подобных чувств к коровам, которых едим? В чём принципиальная разница между ними?»

Фото: Whoistheroach / Wikimedia Commons📷

Каково наше отношение к животным на самом деле

Говорить, что страдания животных волнуют нас больше, чем человеческие, — неверно, считает Кеннет Шапиро.

В качестве примера можно привести случай с миллионами датских норок, уничтоженных совсем недавно. Виноваты ли они в том, что заразились коронавирусом? Нет. Но какое это имеет значение, если их всё равно должны были пустить на мех? Вся эта история не получила бы такой огласки, если бы их просто продолжали планомерно использовать для шуб и шапок. Если взглянуть на ситуацию в целом, то говорить о большем сострадании к животным, чем к людям, не приходится.

И независимо от нашего отношения к животным у нас всё ещё нет убедительного ответа на вопрос: «А чем же мы от них так существенно отличаемся?» В конце концов, осознание того, что животные тоже разумные существа и они могут испытывать страдания, делает нас самих более человечными.

Источник: dzen.ru